Анатомия смеха

Смех считается хорошим, светлым, «целительным» чувством. Говорят, когда человек смеётся, от него уходят печали и тревоги. Это действительно так. Ведь смех () связан с ролью Кумира , печаль () – с ролью Жертвы , а тревога () – с ролью Шкурника . Когда человек начинает смеяться, то он переходит на роль Кумира и поэтому от него уходят чувства, связанные с другими ролями. Зато вместе со смехом появляются сопутствующие ему чувства, которые, как и чувство смеха, связаны с ролью Кумира – это чувство гордости () и чувство благодушия (). Не зря говорят, что смех расслабляет. Расслабление – это следствие чувства благодушия (умиротворения), которое сопутствует чувству радости и смеха.

Людям нравится смеяться и веселиться. Людям нравится, когда смеются они. Однако людям очень не нравится, когда смеются над ними, когда их выставляют на посмешище. Чтобы понять, почему так происходит, надо рассмотреть ролевую «изнанку» смеха, надо разобраться в «анатомии» смеха.

Итак, чувство смеха (радости, веселья) – это отношение, обращённое от роли Кумира к роли Хитреца (). Поэтому чтобы посмеяться над человеком его надо предварительно перевести на роль Хитреца. С ролью Хитреца связаны три чувства:

  1. чувство неловкости (неуверенности) – ();
  2. чувство стыда (срама, позора, конфуза) – ();
  3. чувство гадливости (омерзения) – ().

Все комедийные, смехотворные ситуации (т. е. ситуации, в которых над человеком смеются) возникают, когда поведение человека продиктовано этими чувствами. Иначе говоря, существует три способа выставить человека на посмешище:

  1. поставить человека в неловкое, неудобное положение;
  2. осрамить, опозорить, оконфузить человека;
  3. сделать человеку гадко, мерзко.

Теперь рассмотрим эти случаи подробно.

    7.2 ОТ ВЕЛИКОГО ДО СМЕШНОГО

Первый способ выставить человека на посмешище () – это поставить его в неловкое (), неудобное положение, т. е. сделать так, чтобы он чувствовал себя «не в своей тарелке».

Говорят, что от великого до смешного один шаг. Точнее – один неловкий шаг, одно неловкое движение, ибо чувство неловкости – это смехотворное чувство.

Вот, например, идёт человек с чувством собственного достоинства, превосходства (). Он шествует, гордо подняв голову, взирая на всех свысока, осознавая своё величие. Но тут он сделал одно неловкое движение – он поскользнулся, замахал руками пытаясь удержать равновесие. В момент, когда, оказавшись в неловком положении, он испытал чувство неловкости () – в этот момент он перешёл с роли высокомерного Кумира на роль Хитреца . Все смеются над ним.

Вот как описан путь от великого до смешного в поэме А.С.Пушкина «Руслан и Людмила» в сцене появления колдуна Черномора:

Сначала Черномор и его слуги (арапы) демонстрируют величественность (). Но вот колдун Черномор запутался в собственной бороде:

Оказавшись в смешном неловком положении, Черномор разом потерял свой авторитет. Его потуги на величественность более не принимаются. После того, как Черномор стал известен Людмиле в неловкой сцене, в смешном виде, она не испытывает к нему ни страха, ни почтения. Эту несовместность ужаса со смехом А.С.Пушкин отметил так:

Ужас () действительно со смехом () не совместен, ибо эти чувства связаны с разными ролями. Ужас связан с ролью Жертвы , а смех – с ролью Кумира .

Ужас () совместен с почтением и поклонением (), ибо эти чувства связаны с одной ролью – ролью Жертвы . Совмещение ужаса и почтения (восхищения) называется «благоговейный трепет». Его можно заметить в такой фразе: «О Гудвин! Великий и ужасный!» – так говорили про мудреца из страны Оз.

Ничего так правители не боятся, как быть высмеянными, выставленными на посмешище. У смеющихся () над властью нет перед ней никакого страха, нет к ней никакого почтения и уважения – нет благоговейного трепета перед властью. Поэтому властители всегда жестоко преследовали насмешников, памфлетистов, пасквилянтов.

Смех (), как и жалость (), являются эффективным оружием против власти. Если выставить властителя жалким или смешным, то его перестанут бояться и уважать.

Другой способ выставить человека на посмешище () – это осрамить () его, опозорить, оконфузить. Т. е. сделать так, чтобы человек не знал куда глаза от стыда деть, хотел бы от стыда «сквозь землю провалиться».

Чувство смеха () и чувство стыда, срама, позора () – это встречные в ролевом смысле чувства, которые связывают в устойчивую связку роли Кумира и Хитреца (). Не зря ведь говорят: «Стыдно – смеяться будут! Засмеют ведь, осрамят, опозорят!» Т. е. когда над человеком смеются, он испытывает чувство стыда и наоборот: смеются над тем, кто осрамился, опозорился, оконфузился. Люди прикрывают срамные места оттого, что стыдятся быть осмеянными.

Смеются над тем, кто опозорился, оконфузился. Например, маленькому ребёнку, который оказался в срамном виде – описался, обкакался, появился на людях без трусов, – говорят с улыбкой (): «Ну что же ты так при всех опозорился, так оконфузился!»

В прежние времена, чтобы выставить человека на посмешище, его привязывали к позорному столбу. Тот, кто стоял у позорного столба, переживал чувство стыда, срама, позора (), а толпа вокруг насмехалась и потешалась () над ним.

Чтобы над человеком посмеялись, его надо выставить в срамном виде на всеобщий позор. Если в людном месте выставить человека на всеобщее обозрение голым, без одежды или без трусов – чтобы его срам всем виден был, – то над ним будут смеяться. Такой приём использовали следователи с подследственными в 30-е годы. Раздевали человека до гола и тот часами стоял голым в кабинете следователя, чтобы проникся чувством стыда. Следователь его ни о чём не спрашивал – он был занят своими делами, что-то писал. В кабинет то и дело кто-то заглядывал, кидая насмешливые взгляды на голого подследственного. Срамной вид вызывал усмешку, ухмылку. Смех – это один из приёмов морального давления.

Марк Твен в книге «Приключения Тома Сойера» описывает сцену, в которой ученики решили выставить учителя на посмешище:

Поначалу учитель полагал, что над ним смеются () от того, что он плохо нарисовал карту. От этого он чувствовал себя неловко (). А в конце ученики хохотали () над лысой головой учителя. Учитель лысину считал позорной () и свой позор скрывал под париком.

В советские времена в одном из проектных институтов произошла история, иллюстрирующая связь смеха и позора. Одна женщина (она была крупных габаритов, «в теле») вышла из туалета, не заметив, что у неё сзади край платья заправлен в трусы. Дело было морозной зимой, поэтому женщины носили тёплое, но не слишком эстетичное нижнее бельё. Она прошла на рабочее место по коридору через весь институт и многие (в том числе мужчины) видели её трусы. Эта женщина на следующий день уволилась, ибо не смогла пережить такой срам, стыд, позор (). Над её ростом и полнотой мужчины и до того посмеивались – говорили с усмешкой: «Хорошей женщины должно быть много…». Предвидя ещё большие насмешки () женщина не захотела переживать ещё больший стыд и позор (), ещё большее чувство неловкости ().

Если бы эта женщина не застеснялась () и не устыдилась () своих публично показанных трусов (ведь все женщины носили такие же трусы), то над ней бы и не смеялись (). Вещи сами по себе не бывают смешными, грустными, страшными или заносчивыми. Это человек одушевляет вещи своим отношением к ним.

Если бы женщина из приведённой выше истории не принимала бы «близко к сердцу» насмешки, т. е. не испытывала бы стыд () или неловкость () от насмешек () над своей внешностью, если бы она относилась по-жлобски, то ей не пришлось бы увольняться.

Механизм насмехательства таков. Тому, над кем смеются, ролевой направленностью эмоции смеха () указывают занять роль Хитреца. Человек переходит на эту роль Хитреца, когда начинает переживать чувство стыда, срама, позора () или другое чувство, связанное с этой же ролью, например: чувство неловкости ().

Однако если человек не будет переживать чувства, связанные с предлагаемой или навязываемой ему ролью, то он и не будет пребывать на этой роли. Например, в романе А.К.Толстого «Князь Серебряный» есть такая сцена: опричники на пиру у царя, чтобы опозорить боярина, насильно надели на него шутовской кафтан и собирались посмеяться над ним. Но боярин даже в позорном для него шутовском наряде стоял с достоинством и превосходством (). Не принял боярин роль Хитреца – не стал он испытывать стыд или неловкость, поэтому не вышло опричникам посмеяться над ним. Однако гордость и достоинство боярина вызвало гнев царя. Почему? – Смотри схему отношений в ролевом треугольнике власти.

Ещё один способ выставить человека на посмешище () – это сделать ему гадко. Не зря говорят: «Сделал гадость – на душе радость». Тот, кому сделана гадость, переживает чувство гадливости и омерзения (), т. е. в момент переживания этого чувства он пребывает на роли Хитреца . А радость (), смех, веселье – это эмоциональное обращение к роли Хитреца от роли Кумира .

Смеются над теми, кто переживает чувство гадливости и омерзения. Например, над теми, кто вляпался в грязь или сел в торт. Кинуть в лицо спесивцу комок грязи или кусок торта, а затем посмеяться () над ним, пока тот будет оттираться, переживая чувство омерзения и гадливости (), – этот приём очень часто используется в комедийных фильмах.

Есть всемирное движение метателей тортов. Они подкарауливают какую-нибудь знаменитость в людном месте, а когда эта звезда выходит покрасоваться перед объективами фотографов и журналистов, ей кидают в лицо торт. Звезда испытывает чувство гадливости и омерзения (), а все кругом над ней смеются ().

Не имеет значения, какую именно гадость кидают в лицо. Главное тут – вызвать чувство омерзения (). Например, в комедии Л.Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» в кульминационном комедийном моменте фильма Иван Васильевич с Жоржиком Милославским кидали в лицо стрельцам икру: «…икра чёрная… икра красная… икра заморская, баклажанная». Зрители хохочут глядя на измазанные икрой рожи стрельцов.

Речевые обороты «посадить в лужу», «облить помоями», «вымазать в дерьме», «ударить лицом в грязь» – все они как раз и говорят об эмоциональном состоянии гадливости тех, кто сел в лужу, вымазался в дерьме, ударился лицом в грязь.

В серии фильмов Стивена Спилберга «Назад – в будущее» в апогее каждого фильма на главного отрицательного персонажа (высокомерного и спесивого, хама и грубияна) вываливается целый прицеп навоза. Тот переживает чувство омерзения (), а зрители хохочут () над ним.

В средние века в Османской империи пойманных на воровстве возили по городу в бочке с дерьмом. Каждые 5-10 минут янычар взмахивал мечём над бочкой, а вор, чтобы не лишиться головы, вынужден был нырять с головой в дерьмо. Горожане толпой ходили за бочкой и хохотали () над вором, переживавшим чувство омерзения () от дерьма.

«Мордой – и в говно!» – говорил про французов фельдмаршал Кутузов, когда гнал наполеоновские войска из России в 1812 году. Русские солдаты в ответ хохотали.

В прежние времена чтобы выставить вельможу на посмешище про него писали «грязный пасквиль», в котором вельможу «поливали грязью», «обливали помоями», «окунали в дерьмо». Те, кто читал пасквиль, хохотали над вельможей.

В прежние времена приговорённого к казни человека раздевали до гола и, вымазав его в дёгте, вываляв в перьях, возили на повозке по улицам, чтобы толпа насмехалась () и глумилась над ним – кидала в него гнилые овощи, тухлые яйца, стремились сделать ему как можно более мерзко ().

На схеме «сделал гадость – на душе радость» построены обзывалки и дразнилки. Дразнить – это значит обзывать мерзкими () словами (делать другому мерзко), а самому при этом смеяться ().

Тема насмехательства над тем, кому сделали гадость, красной нитью проходит сквозь роман «Кэрри» Стивена Кинга. В кульминационный момент романа на выпускном школьном балу перед взорами всех выпускников, Кэрри, избранную королевой бала, окатывают из ведра свиной кровью. Все смеются и хохочут () над Кэрри, а она, закрыв лицо руками от стыда () и омерзения (), убегает из школы. Вот как С. Кинг описывает смех над Кэрри:

Смеются над шутками. А что такое шутка? Маленькая шутка – это маленькая гадость (мелкий подкол), а большая шутка – это «нехилый такой прикол», это большая гадость тому, над кем хотят посмеяться.

Насмехательство, основанное на схеме «сделал гадость – на душе радость», называется глумлением, надругательством. Глумление над одним из членов команды было широко распространено на судах торгового флота в XIX веке. Матросы делали «козлом отпущения» одного из членов команды. Над ним постоянно подшучивали, делали ему пакости, мерзости, гадости. Хохотали над ним.

Смеяться и глумиться любят не только взрослые, но и дети. Школьники, потехи ради, очень любят делать гадости учителям – это забавляет школьников, веселит их. Например: подложить учительнице на стул кнопку или налить на стул чернил, насыпать в ящики стола слизняков или червяков, плевать учительнице в спину жеваную промокашку из трубок и т. д. и т. п.

Есть выражение «отдать на поругание». Говорят: «Поруганная честь». Поругание, надругательство, осквернение – всё это и основано на схеме «сделал гадость – на душе радость». Одному делают гадость, а остальные над ним смеются.

Уместно вспомнить сюжеты голливудских боевиков. Главный отрицательный персонаж таков – это заносчивый и высокомерный человек, который утверждает свою власть с помощью отношений, описываемых «треугольником власти». Он всех загоняет избиениями на роль покорной и безропотной Жертвы. В характере этого человека доминирует роль Кумира, а не Злодея. Зло, которое он творит – это лишь часть отношений в «треугольнике власти», это для него лишь средство утвердиться в роли Кумира (главы, владыки, властителя). Кроме унижений и избиений он ещё и глумится над Жертвой. Он отдаёт её на поругание, а сам при этом смеётся. Но тут появляется Герой, который спасает Жертву от Злодея (смотри отношения в «треугольнике действия»).

Дедовщина в армии, помимо всего прочего, проявляется и в глумлении над молодыми солдатами и матросами. Сначала старослужащие («деды») бьют молодых солдат, т. е. загоняют их на роль безропотной Жертвы, а сами при этом утверждаются в роли Кумира-главы (тут «деды» используют отношения в «треугольнике власти»). А тем, кто пребывает на роли Кумира, хочется не только носить своё превосходство (), но и веселиться, потешаться (). Вот они и потешаются, глумятся над молодыми.

Хитреца, обманщика, пройдоху называют шельмой или шельмецом. Над шельмой глумятся. Шельму шельмуют. Шельмование – это когда в шельму плюют, кидают мерзкие предметы, улюлюкают ей во след, кричат: «А-ту её! А-ту его!»

Если спектакль или опера «провалилась», т. е. не вызвала восхищения () публики, то певцов закидывали гнилыми овощами и тухлыми яйцами. Артисты вместо восхищения публики испытывали с её стороны насмехательство и глумление над собой. Когда в «провалившихся» артистов на сцене швыряют тухлые яйца и гнилые овощи, когда их осмеивают и освистывают, то говорят, что артистов шельмуют. «Провалившиеся» артисты испытывают неловкость, стыд и омерзение от тухлых яиц и гнилых помидоров. А публика при этом смеётся и потешается.

Тут надо заметить очень важное обстоятельство. Если человек находится на всеобщем обозрении, то он либо должен вызывать всеобщее восхищение и, даже, поклонение, либо он становится объектом насмешек и тогда его ждёт позор и шельмование. Иначе говоря, либо ему будут внимать затаив дыхание, либо его засмеют и при этом оплюют и закидают грязью.

Отсюда следует закон ораторского искусства. Выступая перед аудиторией надо либо «держать зал» так, чтобы все внимали тебе открыв рот и затаив дыхание, либо веселить зал шутками. При этом ни в коем случае нельзя делать себя объектом шутки. Шутить можно над кем-то другим. Если упустишь внимание зала – сам станешь посмешищем.

Если прежде речь шла о том В какое положение (т.е. на какую роль) надо перевести человека, чтобы посмеяться над ним, то теперь надо рассмотреть ИЗ какого положения (т. е. с какой роли) человека переводят в положение осмеиваемого.

Итак, чувство смеха (радости, веселья) – это отношение, обращённое от роли Кумира к роли Хитреца (). Ролевая связка Кумира и Хитреца – это отношения смеющегося и осмеиваемого. Смеются над тем, кто оказался на роли Хитреца , т. е. смеются над тем, кому сделали гадость, над тем, кто осрамился (оконфузился), над тем, кто оказался в неловком положении.

Однако здесь есть некоторая тонкость. Например, если человек шёл понурый, погружённый в себя (), но тут он поскользнулся и упал в грязь, то, скорее всего, это не вызовет смеха. Такого человека, скорее всего, пожалеют (), помогут подняться, отряхнуться. Совсем другое дело, если человек шёл надменно подняв голову, высокомерно () смотрел на всех сверху вниз… Если такой человек поскользнулся и упал в грязь, то над ним посмеются от всей души. Иначе говоря, вызывает смех именно переход с роли Кумира на роль Хитреца . Т. е. смехотворный эффект достигается на контрасте между этими ролями. «Из князей – да в грязь».

Поскольку с ролью Кумира связаны три чувства – гордость (), благодушие () и смех (), то, находясь именно в этих душевных состояниях, человек является лучшим объектом для шутки.

Итак:

  1. Чтобы выставить человека на посмешище надо подловить его в момент величия и торжества (). Тут его надо либо поставить в неловкое () положение, либо осрамить () его, либо сделать ему гадко ().
    Например, Черномор был сперва на роли Кумира – шествовал «подъяв величественно шею», переживал чувство своего величия (), и тут внезапно перешёл на роль Хитреца – оказался в смешном неловком положении, «но в бороде запутался, упал и бьётся…». Вот Людмила над ним и смеялась.
    Кэрри сперва возвеличили, признали её королевой бала – т. е. предложили ей перейти на роль Кумира . Вот она торжествует, переживает чувство гордости и величия (). И тут её обливают свиной кровью (т. е. кровью нечистого животного), т. е. делают ей мерзко и гадко (), и, тем самым, перевели её на роль Хитреца . Все смеялись над Кэрри.
    В речевом обороте «щёлкнуть по носу» речь идёт о задранном носе, т. е. о человеке, который заносится, испытывает чувство собственного превосходства (), т. е. находится на роли Кумира. «Щёлкнуть по носу» – значит посмеяться над тем, кто задирает нос.
    Есть выражение «подпалить перья», что значит великого сделать смешным. Вот ходит петух или павлин с важностью и достоинством (), он «перья распускает», т. е. он пребывает на роли Кумира . А если ему подпалить перья, то от его спеси не останется и следа. Петух будет смешно, нелепо и неловко хлопать крыльями.
  2. Чтобы выставить человека на посмешище, надо подловить его в тот момент, когда ему хорошо, когда он расслабился и переживает чувство благодушия (). Тут ему шутки ради, например, делают гадость (например, окатывают ведром воды) – ему становится мерзко и гадко (), а пока он обтекает, все остальные над ним смеются (). Такую шутку часто делают на пляже, когда разомлевшего на Солнце человека обрызгивают водой – ему мерзко, а остальным смешно. Такой вид шутки называется «облом кайфа».
  3. Чтобы выставить человека на посмешище, надо подловить его в тот момент, когда он сам смеётся. Иначе говоря, надо посмеяться над смеющимся. Не зря говорят, что «хорошо смеётся тот, кто смеётся последним». Т. е. хорошо смеётся тот, кто перевёл смеющегося в положение осмеиваемого, т. е. перевёл на роль Хитреца-Шельмы.
    Попробуй посмеяться над собой, когда тебе сделали гадость, когда тебя осрамили (оконфузили), когда тебя поставили в неловкое положение.

    4. 7.8 КОРОЛЬ И ШУТ

Как известно, у каждого короля есть шут. Но вот вопрос: зачем королю нужен шут?

Король – это владыка, глава. Т. е. король – это человек, пребывающий на роли Кумира . Более того, король – это человек, в характере которого доминирует роль Кумира. Король не только заносчив и высокомерен, он не только держит себя с достоинством и превосходством (), он ещё любит посмеяться, повеселиться, позабавиться (). Для этого у короля есть шут, который веселит и забавляет короля.

Чтобы развеселить и потешить короля, шут то сам подставляется под насмешки (сам выставляет себя на посмешище), то подставляет под насмешки кого-то из окружающих. Шут либо ставит кого-то в неловкое положение, либо выставляет кого-то в срамном виде, либо подкалывает кого-то (делает мелкие пакости). Шут забавляет короля тем, что постоянно язвит, подшучивает над кем-то из окружающих. Поэтому шута называют «наперсником забав».

Женщины и тут не отстают от мужчин. Часто можно встретить пару подруг, из которых одна яркая, красивая, привлекательная, а другая некрасивая. Красивой все восхищаются, восторгаются (). Красивая гордится собой (), держит себя с чувством превосходства. Красивая – это королева. А некрасивая занимается тем, что постоянно язвит, подшучивает над кем-то из окружающих. Язвит она обычно в полголоса или шёпотом, на ушко красивой. Такими насмешками и подколами некрасивая забавляет свою подругу-красавицу. В этой паре красивая – это королева, а её некрасивая подруга – «наперсница забав». Надо заметить, что такая «наперсница забав» сама себя под насмешки не подставляет. Она только других выставляет на посмешище.

Кроме королевских шутов бывают ещё цирковые шуты, а бывают и школьные шуты. Почти в каждом школьном классе есть шут, который забавляет учеников тем, что ёрничает и отпускает язвительные остроты в адрес учителя за его спиной. Он пытается сделать объектом насмешек учителя. Но если вытащить этого шута к доске на всеобщее обозрение (школьная доска – вариант позорного столба), на всеобщее посмешище, то смеяться будут уже над ним, а он будет чувствовать стыд () и неловкость (). В этом случае объектом насмешек будет он сам.

Цирковой шут, в отличие от королевского шута или школьного шута, обычно забавляет людей тем, что он сам подставляется под насмешки, сам себя выставляет на посмешище.

Цирковой шут (комик, паяц, клоун) веселит и забавляет людей тем, что шутовствует, паясничает, кривляется, обезьянничает. Цирковой клоун сперва выпендривается, (т.е. как бы пародирует Кумира). Этим он напрашивается, нарывается на то, что бы в него кинули грязью, т. е. перевели на роль оплеванного и опозоренного. В этом ему иногда помогает напарник.

Выставить человека шутом – это значит высмеять человека. Над шутами, клоунами, комиками смеются. А вот сами клоуны и шуты в жизни вовсе не смешливые люди. Говорят, что они грустные (). Но душа их полна не грусти, ибо чувство грусти связано с ролью Жертвы. Душа клоунов и комедиантов наполнена чувствами, связанными с ролью Хитреца – чувствами стыда (), неловкости () и омерзения ().

Чтобы судить о душевном состоянии шутов, можно обратить внимание на двух персонажей, которые сами о себе говорят как о шуте. Один из них – Арлекино из популярной в 70-е годы песни:

Если силачами восхищаются и восторгаются:

На шутовском поприще нельзя снискать славы и триумфа. Шутом не восхищаются, т. е. не предлагают ему роль Кумира, роль достойного и успешного человека. Роль шута – это роль посрамлённого человека, роль мерзавца. К шуту не относятся с почтением и уважением. У шута нет положения в обществе. У него нет ни имени, ни судьбы. Поэтому клоуны имеют сценический псевдоним.

Неуважение к шуту можно услышать в арии другого человека, волей судьбы оказавшегося на роли шута – «Мистера Икса», к которому знать обращается с высокомерной улыбкой

Тому, кто выставил себя на посмешище, кто выставил себя шутом, тому вельможи никогда не дадут руки. Никогда высокомерная знать не примет шута в свой круг. Быть шутом – это постыдно и позорно. Оттого-то шут «Мистер Икс» скрывает своё лицо под маской.

Поэтому быть ему, как и Арлекину, «без имени, и в общем, без судьбы».

Назад | Оглавление | Вперёд